Ночь после Нового 1921 года. 9-летняя Маша сидит совсем одна в темной комнате с большим окном. Внезапно по стене начинает медленно ползти огромная черная тень. Тень преодолевает всю стену и раздается дикий грохот - это упала здоровенная новогодняя ель на улице, украшенная игрушками. Через пару минут в комнату входит отец Машеньки и обнимает ее. "Мамы больше нет" - говорит он шепотом девочке на ухо.
Надежда Гавриловна вышла замуж в 16 лет и вместе с мужем перебралась в большой город из деревни. С 20 лет примерно раз в два-три года она рожает, работая при этом на судостроительном заводе.
Ослабленный частыми родами, плохим питанием и тяжелым трудом организм мог просто не справиться с внезапной инфекцией, попавшей в кровь, казалось, самыми безобидными способами.
При втором варианте "убийцей" мог стать сыпной тиф, который тогда активно “гулял” по стране. Подцепить его на большом железнодорожном узле было несложно. Так или иначе, в возрасте 39 лет Надежда Гавриловна умирает, оставляя мужа и шестерых детей.
Двое из них - 19-летняя Вера и 16-летний Александр уже могут зарабатывать себе на жизнь и вместе с отцом Ильей Никифоровичем Фомёнком работают на Балтийском заводе.
Так началась история моей прабабушки Марии Ильичны Волковой. О прошлом она говорить не любила, поэтому все находки основаны исключительно на архивных поисках. И только пара деталей - ее личные воспоминания. Но, как выяснилось, на молчание у нее были свои причины.
МАМА
Надежда Гавриловна Фомёнок, в девичестве Погарская, "сгорела" словно фитилек. Когда она вместе с их соседкой по коммунальной квартире уезжала менять одежду и мелкие бытовые вещи на еду, то была полна сил и визуально здорова. Однако всего пары дней хватило для летального исхода.
В архивных документах, которые мы искали несколько месяцев, буквально одной строкой указано: "умерла от заражения крови”. Тут есть два варианта: бытовой или типичный для того времени.
При первом варианте причиной гибели Надежды мог стать даже неудачно выдавленный прыщик (особенно в так называемом “треугольнике смерти”: область носа и подбородка) или больной зуб.
Но помимо них были еще: 13-летняя Анна, 9-летняя Мария, 5-летняя Ольга (Лёля, с ней вы тоже уже знакомы) и трехлетняя крошка Антонина.
Но вернуться Тоне, увы, было не суждено . Ровно через год после смерти матери, не стало и малютки Тони. По семейной легенде из-за гангрены, мол, поранила ножку - не уследили.
Однако книги ЗАГСа эту информацию опровергли - ребенок умер от кори. Это было распространенное детское заболевание, наравне с дифтерией и оспой, которое истребляло целые деревни (посмотрите полубиографический фильм "Открытая книга, например).
Увы, на этом грустные события в семье не закончились: всего через полтора месяца, 9 марта 1922 года, от воспаления легких погибает и самая старшая дочь Вера. Так деревенская семья из восьми человек всего за год с небольшим сократилась до пятерых.
Трагедия? Безусловно. Но самое грустное, в масштабе всей страны - это была типичная история. Подчеркиваю это, чтобы вы оценили в какое прекрасное время мы живем! Разработаны вакцины, в каждой квартире есть туалет и ванная, и не надо ради еды ехать куда-то далеко!
ПЛЮС ДВА
Итак, после грустных перемен в семье Фомёнок прошло три года. Дети подросли, а Саша с Анной и вовсе стали совсем взрослыми. Илья Никифорович всё это время был вдов, но могло ли это продолжаться вечно? Ему 50 лет, он занимает руководящую должность в охране, убежденный коммунист! Да и младшим девочкам - 12-летней Марии и 8-летней Лёле - нужна мама. А тут в соседней комнате живет симпатичная молодая соседка! Да, развелась недавно и есть ребёнок. Но это ерунда - главное, что хозяйка хорошая. Так, в семье Фомёнков появились два новых члена семьи. Но не очередная ли это детская фантазия?
Трудно сказать, с одной стороны самые обычные добрососедские отношения ребёнок вполне мог принять за флирт или даже отношения. Но есть в этой истории один любопытный факт: брак этой женщины продлился всего 1 месяц, а ее муж служил под руководством пращура в охране. Может любовный треугольник всё-таки имел место?
НАВОДНЕНИЕ
Впрочем, яркой любовной линии в нашей истории случиться всё равно не суждено. 23 сентября 1924 года в Петербурге случилось второе по силе наводнение за всю историю существования города. Первое случилось ровно за 100 лет до этого и тогда уровень воды поднялся на четыре метра выше ординара. В 1924 году уровень поднялся на 3.6 метров и наводнение было весьма необычным - оно сопровождалось северным сиянием.
Но жителям города было не до любования красотой этого явления! Городу были нанесены невообразимые убытки (на фото выше, например, то, что стало с Невским проспектом) и унесло жизни тысяч людей. Кто-то утонул, а кто-то умер от пневмонии. Среди последних и оказался мой прадед.
По семейной легенде, Илья Никифорович спасал утопающих и помогал восстанавливать город после удара стихии, сильно застудился и умер. Этот факт пока предстоит подтверждать - метрику мы еще не нашли. После его смерти младших девочек отдали в детский дом. А Анна и Александр переехали на новое место жительства. Бабушка Маша вспоминала, что брат навещал их в детском доме. Но знаете, что удивительно? Она ни разу в жизни не упоминала Анну!
О ее существовании мы узнали случайно: из записей о рождении в метрических книгах! Как так случилось, что моя прабабушка, женщина волевая, сильная и стойкая, с очень чёткой и ясной памятью, вдруг позабыла об одной из своих сестёр? Если говорить о характере Анны, то особой ответственностью она не отличалась. Как мы узнали из учетных карточек завода на Балтийском заводе она продержалась всего полгода на должности курьера. Была уволена за прогул.
Что случилось между сестрами непонятно, но больше они никогда не встречались. Мария близко общалась только с Лёлей. С Александром тоже однажды виделась уже в сознательном возрасте. Но об этом расскажу как-нибудь в другой раз. Нам же удалось узнать, что с завода его забрали в армию, где Александр служил в стрелковом полку. Был, как и отец, убежденным коммунистом. И судя по всему, после армии стал руководителем кинотеатра.